Форменное зрение. Острота зрения и ее возрастная динамика. Предметное зрение. Методы исследования центрального зрения

Центральное или форменное зрение осуществляется наиболее высокодифференцированной областью сетчатки — центральной ямкой желтого пятна, где сосредоточены только колбочки. Центральное зрение измеряется остротой зрения. Исследование остроты зрения очень важно для суждения о состоянии зрительного аппарата человека, о динамике патологического процесса.

Под остротой зрения понимается способность глаза различать раздельно две точки в пространстве, находящиеся на определенном расстоянии от глаза.

При исследовании остроты зрения определяется минимальный угол, под которым могут быть раздельно восприняты два световых раздражения сетчатой оболочки глаза. На основании многочисленных исследований и измерений установлено, что нормальный глаз человека может раздельно воспринять два раздражения под углом зрения в одну минуту.

Эта величина угла зрения принята за интернациональную единицу остроты зрения. Такому углу на сетчатке соответствует линейная величина в 0,004 мм, приблизительно равная поперечнику одной колбочки в центральной ямке желтого пятна. Для раздельного восприятия двух точек глазом, оптически правильно устроенным, необходимо чтобы на сетчатке между изображениями этих точек существовал промежуток не менее чем в одну колбочку, которая не раздражается совсем и находится в покое. Если же изображения точек упадут на смежные колбочки, то эти изображения сольются и раздельного восприятия не получится.

Острота зрения одного глаза, могущего воспринимать раздельно точки, дающие на сетчатке изображения под углом в одну минуту, считается нормальной остротой зрения, равной единице (1,0). Есть люди, у которых острота зрения выше этой величины и равна 1,5-2,0 единицам и больше.

При остроте зрения выше единицы минимальный угол зрения меньше одной минуты. Самая высокая острота зрения обеспечивается центральной ямкой сетчатки. Уже на расстоянии от нее на 10 градусов острота зрения в 5 раз меньше.

Для исследования остроты зрения предложены различные таблицы с расположенными на них буквами или знаками различной величины. Впервые специальные таблицы предложил в 1862 году Снеллен. На принципе Снеллена строились все последующие таблицы. В настоящее время для определения остроты зрения пользуются таблицами Сивцева и Головина.

Таблицы состоят из 12 рядов букв. Каждая из букв в целом видна с определенного расстояния под углом в 50, а каждый штрих буквы под углом зрения в 10. Первый ряд таблицы виден при нормальной остроте зрения равной 1,0 с расстояния 50 м, буквы десятого ряда с расстояния 5 м.

Исследование остроты зрения проводится с расстояния 5 м и для каждого глаза отдельно. Справа в таблице стоит цифра, указывающая остроту зрения при проверке с расстояния 5 м, а слева цифра, указывающая расстояние, с которого этот ряд должен видеть исследуемый при нормальной остроте зрения.

Острота зрения может быть вычислена по формуле Снеллена:

где V (Visus) — острота зрения, d — расстояние, с которого видит больной, D — расстояние, с которого должен видеть глаз с нормальной остротой зрения знаки данного ряда на таблице.

Если исследуемый читает буквы 10 ряда с расстояния 5 м, то Visus = 5/5 = 1,0. Если же он читает только первую строчку таблицы, то Visus = 5/50 = 0,1 и т.д. Если острота зрения ниже 0,1, т.е. больной не видит первую строчку таблицы, то можно больного подводить к таблице пока он не увидит первую строчку и затем остроту зрения определить с помощью формулы Снеллена.

На практике пользуются показам раздвинутых пальцев врача, учитывая что толщина пальца приблизительно равна ширине штриха первого ряда таблицы, т.е. не больного подводят к таблице, а врач подходит к больному, показывая раздвинутые пальцы или оптотипы Поляка. И также, как в первом случае, остроту зрения рассчитывают по формуле. Если больной считает пальцы с расстояния 1 м, то его острота зрения равна 1:50 = 0,02, если с расстояния двух метров, то 2:50 = 0,04 и т.д. Если больной считает пальцы на расстоянии меньше 50 см, то острота зрения равна счету пальцев на расстоянии 40, 30, 20, 10 см, счету пальцев у лица. Если отсутствует даже такое минимальное форменное зрение, а сохраняется способность отличать свет от тьмы, зрение обозначается как бесконечно малое зрение — светоощущение 1/бесконечность.

При светоощущении с правильной проекцией света Visus = 1/бесконечность proectia lucis certa. Если глаз исследуемого неправильно определяет проекцию света хотя бы с одной стороны, то острота зрения расценивается как светоощущение с неправильной светопроекцией и обозначается Visus = 1/бесконечность рг. 1. incerta. При отсутствии даже светоощущения, зрение равно нулю и обозначается так: Visus = 0.

Правильность проекции света определяется при помощи источника света и зеркала офтальмоскопа. Больной садится, как при исследовании глаза методом проходящего света, и в глаз, который проверяют, направляется с разных сторон пучок света, который отражается от зеркала офтальмоскопа. Если функции сетчатки и зрительного нерва сохранились на всем протяжении, то больной говорит точно, с какой стороны на глаз направлен свет (сверху, снизу, справа, слева).

Определение наличия светоощущения и состояния проекции света очень важно для решения вопроса о целесообразности некоторых видов оперативного лечения. Если, например, при помутнении роговицы и хрусталика зрение равно правильному светоощущению, это указывает, что сохранены функции зрительного аппарата и можно рассчитывать на успех операции.

Зрение, равное нулю, свидетельствует об абсолютной слепоте. Более точно состояние сетчатки и зрительного нерва можно определить с помощью электрофизиологических методов исследования.

Для определения остроты зрения у детей служат детские таблицы, принцип построения которых такой же, как и для взрослых. Показ картинок или знаков начинают с верхних строчек. При проверки остроты зрения детям школьного возраста, также как и взрослым, буквы в таблице Сивцева и Головина показывают, начиная с самых нижних строк.

При оценке остроты зрения у детей надо помнить о возрастной динамике центрального зрения. В 3 года острота зрения равна 0,6-0,9, к 5 годам — у большинства 0,8-1,0.

На первой неделе жизни о наличии зрения у ребенка можно судить по зрачковой реакции на свет. Надо знать, что зрачок у новорожденных узкий и вяло реагирует на свет, поэтому проверять его реакцию надо путем сильного засвета глаза и лучше в затемненной комнате. На 2-й 3-й неделе — по кратковременной фиксации взглядом источника света или яркого предмета. В возрасте 4-5 недель движения глаз становятся координированными и развивается устойчивая центральная фиксация взора. Если зрение хорошее, то ребенок в этом возрасте способен долго удерживать взгляд на источнике света или ярких предметах. Кроме того, в этом возрасте появляется рефлекс смыкания век в ответ на быстрое приближение к его лицу какого-либо предмета. Количественно определить остроту зрения и в более позднем возрасте почти невозможно.

В первые годы жизни об остроте зрения судят по тому, с какого расстояния он узнает окружающих людей, игрушки. В возрасте 3, а у умственно хорошо развитых детей и 2 лет, часто можно определить остроту зрения по детским таблицам. Таблицы чрезвычайно разнообразны по своему содержанию.

В России довольно широкое распространение получили таблицы П.Г. Алейниковой, Е.М. Орловой с картинками и таблицы с оптотипами кольцами Ландольта и Пфлюгера. При исследовании зрения у детей от врача требуется большое терпение, повторное или многократное исследование.

Цветоощущение, методы исследования и диагностика его расстройств

Человеческий глаз различает не только форму, но и цвет предмета. Цветоощущение, также как и острота зрения, является функцией колбочкового аппарата сетчатки и связанных с ним нервных центров. Человеческий глаз воспринимает цвета с длиной волны от 380 до 800 нм.

Богатство цветов сводится к 7 цветам спектра, на которые разлагается, как показал еще Ньютон, солнечный свет, пропущенный через призму. Лучи длиной более 800 нм являются инфракрасными и не входят в состав видимого человеком спектра. Лучи менее 380 нм являются ультрафиолетовыми и не вызывают у человека оптического эффекта.

Все цвета разделяются на ахроматические (белые, черные и всевозможные серые) и хроматические (все цвета спектра, кроме белого, черного и серого). Человеческий глаз может различать до 300 оттенков ахроматического цвета и десятками тысяч хроматических цветов в различных сочетаниях. Хроматические цвета отличаются друг от друга по трем основным признакам: по цветовому тону, яркости (светлоте) и насыщенности.

Цветовой тон — качество цвета, которое мы обозначаем словами красный, желтый, зеленый и т.д., и характеризуется он длиной волны. Ахроматические цвета цветового тона не имеют.

Яркость или светлота цвета — это близость его к белому цвету. Чем ближе цвет к белому, тем он светлее.

Насыщенность — это густота тона, процентное соотношение основного тона и примесей к нему. Чем больше в цвете основного тона, тем он насыщенней.

Цветовые ощущения вызываются не только монохроматическим лучом с определенной длиной волны, но и совокупностью лучей с различной длиной волн, подчиненной законам оптического смещения цветов. Каждому основному цвету соответствует дополнительный, от смешения с которым получается белый цвет.

Пары дополнительных цветов находятся в диаметрально противоположных точках спектра: красный и зеленый, оранжевый и голубой, синий и желтый. Смешение цветов в спектре, расположенных близко друг от друга, дает ощущение нового хроматического цвета. Например, от смешения красного с желтым получается оранжевый, синего с зеленым — голубой. Все разнообразие ощущения цветов может быть получено путем смешения только трех основных цветов: красного, зеленого и синего. Т.к. существует три основных цвета, то в сетчатке глаза должны существовать специальные элементы для восприятия этих цветов.

Трехкомпонентную теорию цветоощущения предложил в 1757 году М.В. Ломоносов и в 1807 году английский ученый Томас Юнг. Они высказали предположение, что в сетчатке имеются троякого рода элементы, каждый из которых специфичен только для одного цвета и не воспринимает другого. Но в жизни оказывается, что потеря одного цвета связана с изменением всего цветного миросозерцания.

Если нет ощущения красного цвета, то и зеленый и фиолетовый цвета становятся несколько измененными. Через 50 лет Гельмгольц, выступивший со своей теорией трехкомпонентности, указал, что каждый из элементов, будучи специфичен для одного основного цвета, раздражается и другими цветами, но в меньшей степени. Например, красный цвет раздражает сильнее всего красные элементы, но в небольшой степени зеленые и фиолетовые. Зеленые лучи — сильно зеленые, слабо — красные и фиолетовые. Фиолетовый цвет действует очень сильно на элементы фиолетовые, слабее — на зеленые и красные. Если все три рода элементов раздражены в строго определенных отношениях, то получается ощущение белого цвета, а отсутствие возбуждения дает ощущение черного цвета.

Возбуждение только двух или всех трех элементов двумя или тремя раздражителями в различных степенях и соотношениях ведет к ощущению всей гаммы имеющихся в природе цветов. Люди с одинаковым развитием всех трех элементов имеют, согласно этой теории, нормальное цветоощущение и называются нормальными трихроматами. Если элементы не одинаково развиты, то наблюдается нарушение восприятия цветов.

Расстройство цветового зрения бывает врожденным и приобретенным, полным или неполным. Врожденная цветовая слепота встречается чаще у мужчин (8%) и значительно реже — у женщин (0,5%).

Полное выпадение функции одного из компонентов называется дихромазией. Дихроматы могут быть протанопами, при выпадении красного компонента, дейтеранопами — зеленого, тританопами — фиолетового. Врожденная слепота на красный и зеленый цвета встречается часто, а на фиолетовый — редко. Протанопией страдал знаменитый физик Дальтон, который в 1798 году впервые точно описал цветослепоту на красный цвет.

У некоторых лиц наблюдается ослабление цветовой чувствительности к одному из цветов. Это цветоаномалы. Ослабление восприятия красного цвета называется протаномалией, зеленого — дейтераномалией и фиолетового — тританомалией.

По степени выраженности цветоаномалии различают аномалии типа А, В, С. К цветоаномалиям А относятся более далекие от нормы формы, к С — более тяготеющие к норме. Промежуточное положение занимают цветоаномалы В.

Крайне редко встречается ахромазия — полная цветовая слепота. Никакие цветовые тона в этих случаях не различают, все воспринимается в сером цвете, как на черно-белой фотографии. При ахромазии обычно бывают и другие изменения глаз: светобоязнь, нистагм, центральное зрение не бывает выше 0,1 из-за аплазии центральной ямки, никтолапия (улучшение зрения при пониженном освещении).

Полная цветовая слепота большей частью проявляется как семейное страдание с рецессивным типом наследования (цветовая астенопия). Цветовую астенопию у отдельных людей следует рассматривать как явление физиологическое, свидетельствующее о недостаточной устойчивости хроматического зрения.

На характер цветового зрения оказывают влияние слуховые, обонятельные, вкусовые и многие другие раздражения. Под влиянием этих непрямых раздражителей цветовое восприятие может в одних случаях угнетаться, в других — усиливаться. Для диагностики расстройств цветового зрения у нас в стране пользуются специальными полихроматическими таблицами профессора Е.Б. Рабкина .

Таблицы построены на принципе уравнивания яркости и насыщенности. Кружочки основного и дополнительного цветов имеют одинаковую яркость и насыщенность и расположены так, что некоторые из них образуются на фоне остальных цифру или фигуру. В таблицах есть также скрытые цифры или фигуры, распознаваемые цветослепыми.

Исследование проводится при хорошем дневном или люминесцентном освещении таблиц, т.к. иначе изменяются цветовые оттенки. Исследуемый помещается спиной к окну, на расстоянии 0,5-1 м от таблицы. Время экспозиции каждой таблицы 5-10 с. Показания испытуемого записывают и по полученным данным устанавливают степень аномалии или цветослепоты. Исследуется раздельно каждый глаз, т.к. очень редко возможна односторонняя дихромазия. В детской практике ребенку младшего возраста предлагают кисточкой или указкой провести по цифре или фигуре, которую он различает. Кроме таблиц, для диагностики расстройств и более точного определения качества цветового зрения пользуются специальными спектральными аппаратами — аномалоскопами. Исследование цветоощущения имеет большое практическое значение.

Существует ряд профессий, для которых нормальное цветоощущение является необходимым. Это транспортная служба, изобразительное искусство, химическая, текстильная, полиграфическая промышленности. Цветоразличительная функция имеет большое значение в различных областях медицины: для врачей инфекционистов, дерматологов, офтальмологов, стоматологов; в познании окружающего мира и т.д.

Возможны приобретенные нарушения цветового зрения, которые по сравнению с врожденными более разнообразны и не укладываются в какие-либо схемы. Раньше и чаще нарушается красно-зеленое восприятие и позже — желто-синее. Иногда наоборот. Приобретенным нарушениям цветоощущения сопутствуют и другие нарушения: снижение остроты зрения, поля зрения, появление скотом и т.д. Приобретенная цветовая слепота может быть при патологических изменениях в области желтого пятна, папилломакулярном пучке, при поражении более высоких отделов зрительных путей и т.д. Приобретенные расстройства весьма изменчивы в динамике. Для диагностики приобретенных расстройств цветового зрения Е.Б. Рабкин предложил специальные таблицы.

Сложность изучения психики слепых и слабовидящих заключается также и в том, что контингент лиц, подпадающих под данное определение, весьма разнообразен как по характеру заболеваний, так и по степени нарушения основных зрительных функции (острота зрения, ноле зрения и др.).

Под остротой зрения, подразумевается способность глаза видеть раздельно две светящиеся точки при минимальном расстоянии между ними. За нормальную остроту зрения принимается способность различать детали объекта под углом зрения, равным одной минуте. В зависимости от степени снижения остроты зрения на лучше видящем глазу при использовании обычных средств коррекции (очки) выделяются:

1) слепые - острота зрения от 0 до 0,04 включительно;

2) слабовидящие - острота зрения от 0,05 до 0,2.

Среди лип, относящихся к категории слепых, принято выделять:

1) абсолютно или тотально слепых;

2) частично или парциально слепых, имеющих либо светоощущение (способность различать свет и тьму), либо форменное зрение (возможность различения форм, то есть выделения фигуры из фона), острота которого варьируется от 0,005 до 0,04.

Другим важнейшим условием нормального видения является поле зрения, то есть пространство, все точки которого видны одновременно при неподвижном взгляде. В норме поле бинокулярного Зрения для белого цвета по горизонтали равно 180°, а по вертикали - 110°. Для красного, синего и зеленого цвета поле зрения постепенно сужается, еще большее его сужение наблюдается при предметном зрении. Обычно резким снижениям остроты зрения сопутствует нарушение поля зрения, однако и самостоятельные серьезные нарушения ноля зрения ведут к слепоте и слабовидению. Например, лица с сужением поля зрения до 10° относятся к практически слепым (инвалиды 1 группы), так как этот дефект существенно затрудняет их деятельность.

Большое значение для развития психики имеет время наступления слепоты. Временной параметр настолько важен, что слепые дифференцируются по нему на две группы: слепорожденные и ослепшие. К первой группе относят лиц, потерявших зрение до становления речи, то есть приблизительно до трех лет, и не имеющих артельных представлений, ко второй - ослепших в последующие периоды жизни и сохранивших в той или иной мере зрительные образы памяти. Совершенно очевидно, что, чем позже нарушаются функции зрения, тем меньшим оказывается влияние аномального фактора на развитие и проявление различных сторон психики. Но вместе с тем изменяются, ограничиваются в связи с возрастным снижением пластичности и динамичности центральной нервной системы возможности компенсаторного приспособления (стр.12).

Острота зрения - это способность органа зрения различать форму предметов в пространстве, величина которого определяется восприятием двух светящихся точек, расположенных под наименьшим углом зрения .

Величина остроты зрения выражается в относительных величинах с помощью специальных таблиц, предложенных Г. Снелленом. Способ определения остроты зрения, построенного на принципе нахождения наименьшей величины изображения, видимой глазом . В качестве физиологического принят угол в 1 градус. для этого использована определённая зависимость между величиной видимого предмета и расстоянием, на котором он находится от исследуемого.

Под нормальной остротой зрения понимается способность глаза различать раздельно две светящиеся точки под углом зрения в 1 ° .

Совершенно очевидно, что величина изображения предмета на сетчатке будет тем больше, чем больше предмет и чем ближе он находится к глазу.

Острота зрения обозначается в условных единицах. Нормальная острота зрения равно единице - 1,0 .

Острота центрального зрения у новорождённых низкая, она становится нормальной к 3,5-7 годам:

5 м = 50 м = 0,1

Это значит, что глаз только в том случае видит раздельно простейшие предметы, если их изображение на сетчатке имеет протяжение не меньшее, чем дуга угла в 1°. Расчёты показали, что этому углу соответствует линейная величина в 0,004 мм. Следовательно, нормальный глаз увидит две светящиеся точки раздельно, если расстояние между их изображениями на сетчатке будет не менее 0,004 мм, что приблизительно соответствует диаметру одной колбочки.

Остроту зрения (visus) исследуют для дали и для близи с помощью метрических таблиц, предложенных Головиным - Сивцевым . Таблицы состоят из ряда букв разной величины и толщины, соответствующих при рассматривании с 5 м остроте зрения от 0,1 до 2,0 колец с разрывами в четырёх направлениях - оптотипов Ландольта. Слева от каждого ряда букв обозначено расстояние, с которого штрихи или толщина этих знаков видны под углом в 1°, а вся буква - под углом зрения в 5°. Справа указана острота зрения.

Исследование острот зрения производится в комнате длиною 5 м. Такое расстояние считается достаточным для расслабления аккомодации. Таблица помещается в открытом спереди деревянном ящике, стенки которого изнутри облицованы зеркалами для равномерного освещения таблицы. Перед таблицей расположена электрическая лампа в 40 Вт, закрытая экраном, для постоянного освещения таблиц, или в боковых стенках ящика находятся прикрытые лампы люминесцентного освещения.

Пациент усаживается на расстоянии 5 м напротив таблиц, которые должны быть чистыми, гладкими. Каждый глаз его исследуется отдельно, для чего другой глаз в это время закрывают непрозрачным экраном. Остроту зрения определяют по формуле Дондерса: V - Visus = острота зрения; d - расстояние, на котором ведётся исследование (5 м), и D - расстояние, с которого данную строку различают глаз при нормальном зрении :

d	=	5

D		D

То расстояние, с которого ведётся исследование пациента, делим на расстояние, с которого пациент должен видеть в норме.

Нормальная острота зрения обозначается 1,0 и соответствует распознаванию пациентом 10-го ряда таблиц с расстояния в 5 м. Зрение 0,1 определяется с 50 м. Возможна и наиболее высокая острота зрения, для определения которой пользуются 10-м и 12-м рядами букв в таблице, что соответствует остроте зрения в 1,5 и 2,0.

Лицам с низкой остротой зрения , не различающим и первого ряда букв, предлагают приблизиться к таблице на более близкое расстояние, пока не буден виден чётко первый ряд . В этих случаях определение остроты зрения производится по формуле. Счёт пальцев на более близком расстоянии отмечается как острота зрения, равная счёту пальцев на расстоянии 20 см, 30 см. При отсутствии форменного зрения определяется возможность восприятия света и правильность его проекции. Для этого в тёмной комнате сзади и слева от испытуемого помещают источник света. Зеркалом офтальмоскопа направляют луч света в глаз больного с разных направлений, и он должен сказать, видит ли свет и его направление. Если сохранены светоощущение и его правильная проекция, испытуемый даст правильный ответ, а его глаз совершит движение к источнику света.

О зрении новорождённого можно судить по прямой и содружественной реакции зрачков на свет, рефлекторному повороту головы ребёнка к источнику света, по общей двигательной реакции при освещении каждого глаза.

У детей 1-2 месяцев жизни отмечается довольно продолжительное фиксированное слежение двумя глазами за ярким предметом, рефлекс смыкания век при приближении предмета к каждому глазу. Проверка остроты зрения у детей 3-4 лет проводится с таблицей Е. М. Орловой, на которой изображены детские рисунки .

Для объективного исследования остроты зрения и количественного её определения применяется метод оптокинетического нистагма , основанный на регистрации движений глаз в ответ на движения удалённых на расстояние и разных по величине тест-объектов .

См. функции зрительного анализатора и методы их исследования

Саенко И. А.

Источники:

Рубан Э. Д., Гайнутдинов И. К. Сестренское дело в офтальмологии. - Ростов н/Д: Феникс, 2008.
Справочник медицинской сестры по уходу/Н. И. Белова, Б. А. Беренбейн, Д. А. Великорецкий и др.; Под ред. Н. Р. Палеева.- М.: Медицина, 1989.

Денискина Венера Закировна, заведующая лабораторией

ФГНУ «Институт коррекционной педагогики»

Зрительные возможности слепых с остаточным форменным зрением

В статье приводятся примеры и анализируются особенности зрительного восприятия слепых детей, имеющих форменное (предметное) зрение. Показана необходимость знания педагогами и (ре)абилитологами зрительных возможностей при формировании компенсаторных навыков, лежащих в основе социально-адаптивного поведения.

Ключевые слова: дети с нарушением зрения, слепые дети, слепые дети с остаточным форменным (предметным) зрением, приемы использования остаточного форменного зрения, автобиографический метод.

Данная статья является логическим продолжением публикации «Особенности зрительного восприятия у слепых, имеющих остаточное зрение» («Дефектология», № 5, 2011). В соответствии с представленной в ней педагогической классификацией, к слепым с остаточным форменным (предметным) зрением мы относим детей с остротой зрения от 0,01 до 0,04.

Приведем примеры, иллюстрирующие приемы использования зрения этой группой слепых, и покажем, что они обусловлены не только низким, но все-таки форменным зрением, но и состоянием других зрительных функций (цветовым зрением, полем зрения, состоянием световой чувствительности). Именно поэтому в учебно-воспитательном и коррекционно-(ре)абилитационном процессах специалистам важно знать зрительные функции в норме и патологии, чтобы понимать, как именно видит ребенок с нарушением зрения.

Обратимся к примерам.

Екатерина А.: «Однажды мне пришлось играть в японские карты. Сначала было очень трудно, потому что все рисунки были выполнены в одном цвете. Потом заметила, что в углу на карте с изображением валета нарисован 1 квадратик, на карте с дамой - 2 квадратика, а на карте с королем - 3. Как только поняла это различие, перестала пытаться разглядеть картинки, так как не вглядываясь в них, стала ориентироваться на квадратики, сосчитать которые оказалось намного легче».

Валентин Е.: «У меня есть предметное зрение, но я не различаю цвета, т. е. страдаю ахроматизмом. Специалисты говорят, что я вижу окружающий мир так, как человек с нормальным зрением видит черно-белое кино. С детства пользуюсь специальными метками на обуви (например, в виде цифр), на одежде (например, в виде нашивок различных фигур), чтобы не путать свою одежду с чужой. Чтобы найти свое место в концертном зале или театре, я не отсчитываю ряды, потому что первый ряд иногда оказывается нулевым, и не пытаюсь разглядеть цифры в надписях. Я смело иду до ряда, где с края сидит зритель, и спрашиваю у него номер его ряда, и уже от него веду отсчет».

Таким образом, наличие форменного остаточного зрения расширяет возможности использования зрительной информации, потому что это зрение доставляет больше зрительных сигналов (по сравнению с теми слепыми, у которых имеется остаточное, но более низкое зрение). Задача реабилитолога - научить человека выбирать из нескольких зрительных сигналов те, которые наиболее рациональным путем позволяют решить имеющуюся проблему (задачу). Умение рационально использовать доступную зрительную информацию свидетельствует об уровне реабилитированности человека с глубоким нарушением зрения.

Слепота, даже при наличии остаточного форменного зрения, чаще всего, своеобразно отражается и на манерах человека. При этом сами инвалиды, как правило, не догадываются о внешних проявлениях последствий своего нарушенного зрения. Во всяком случае, в моем опыте было только так. Узнавали они (дети и взрослые) об этом только в ходе инициированной мною же специальной работы со стороны воспитателей и (ре)абилитологов. В литературных источниках можно встретить иллюстрации деформации поля зрения, но практически нет примеров того, каким образом сказывается деформация поля зрения на манерах слепых с остаточным зрением, и как зрячие люди воспринимают эти манеры и реагируют на них. А ведь эти манеры зачастую требуют коррекции. Кроме того, эти манеры могут «подсказать» педагогам, родителям и (ре)абилитологам особенности деформации поля зрения, а, следовательно, учитывать эти знания в процессе организации и выполнения различных видов деятельности. Эти доводы говорят о том, что очень важно знать, как именно внешне проявляются различные формы деформации поля зрения.

Рассмотрим примеры

Первый пример . В студенческие годы мое внимание привлек незрячий специалист - преподаватель иностранного языка в высшем учебном заведении. Он был образован, умен, разносторонне развит. Все меня в нем восхищало, только вот передвигался он очень странно: ходил без трости, но при каждом шаге поворачивал голову, поочередно, то вправо, то влево. Тогда я не понимала причину такой странной манеры передвижения, но как можно мягче спросила об этом. Ответ тогда меня удивил: «Головой кручу? Не замечал».

Впоследствии, изучая «Основы патологии органа зрения», я поняла причину походки того незрячего педагога. Теперь же привожу этот случай в качестве примера, иллюстрирующего половинчатое выпадение поля зрения (гемианопсию). Дело в том, что когда выпадают, например, левые половинки поля зрения обоих глаз, поле и без того слабого зрения слепых людей с форменным остаточным зрением, оказывается «полосатым». Причем вертикальные полоски, в которые человек пусть нечетко, но видит крупные окружающие предметы, чередуются с вертикальными темными полосами, в которые человек ничего не видит. Так вот, чтобы увидеть и то пространство, которое скрыто за выпадающими участками, человек вынужден поворачивать голову при каждом шаге, чтобы сканировать скрытые за темными полосами участки пространства и составлять как из пазлов более полную картину окружающего мира.

Второй пример . Однажды после лекции по теме «Учет патологии органа зрения учащихся в учебно-воспитательном и коррекционно-(ре)абилитационном процессах» ко мне подошла завуч очень эффективно работающей школы для слепых и слабовидящих детей и сказала: «Моя квартира в доме, в котором живет много инвалидов по зрению. Одна женщина ходит именно так, как вы описали. Меня раздражала ее походка… Только теперь поняла, что надо было не раздражаться, а сочувствовать ей; посоветовать обучиться пользованию ориентировочной тростью, чтобы с ее помощью контролировать дорогу по маршруту передвижения в выпадающих участках поля зрения, чтобы не поворачивать голову при каждом шаге. Для меня это открытие! А ведь я много лет работаю с инвалидами по зрению».

Третий пример . Будучи уже кандидатом наук, я занималась практической реабилитацией человека, срок инвалидности которого составлял 1 год; причем получил он эту инвалидность в самый расцвет своей карьеры. Замечу, что я принципиально никогда не использую термин «поздноослепший», для меня - инвалида - он не корректный. В каком бы возрасте ни произошла утрата зрения, это всегда очень рано. Кто потерял зрение, тот со мной спорить не будет.

Приступая к реабилитации, всегда объясняю, что задавать можно абсолютно любые вопросы, относящиеся к «секретам» жизни с очень низким зрением или вовсе без него: «Как без зрительного контроля погладить одежду?», «Как найти упавшую вещь?», «Как поровну разлить сок по стаканам?» и т. д. и т. п.

Однажды мне надо было прочитать текст, написанный плоским шрифтом. Надеваю очки с линзами в 20 диоптрий и начинаю читать. Слышу: «Можно спросить, почему при чтении вы постоянно водите головой слева направо?» Отвечаю: «Во время чтения заодно и с шейным хондрозом борюсь». Затем серьезно добавляю: «Я пошутила. На самом деле это вызвано особенностью моего поля зрения. Оно у меня трубчатое, т. е. при таком поле зрения человек видит мир так, как если бы смотрел в узенькую трубочку. (Хорошая иллюстрация трубчатого зрения дана М. П. Бондаренко и Н. С. Комовой во вкладыше журнала «Воспитание и обучение детей с отклонением в развитии», № 3, 2010.) Такое зрение позволяет мне увидеть 3–4 буквы. Чтобы прочитать всю строку приходится «передвигать трубочку» вдоль строки, последовательно прочитывая последующие буквы. Внешне это выглядит так: человек держит читаемый текст точно перед самым лицом (так как если опустит его ниже, то из поля его зрения исчезнет сам читаемый текст) и при этом совершает движения головой слева направо и обратно. Причем слева направо делает это медленно, потому что чтение при таком зрении процесс трудоемкий, а в обратную сторону (справа налево, т. е. к началу строки) быстро, так как в обратную сторону ничего считывать не надо.

Однако самое примечательное для меня в описываемом случае состоит в том, что, имея к тому времени диплом тифлопедагога, опыт успешной работы в качестве преподавателя в школе для слепых и слабовидящих детей и ученую степень кандидата педагогических наук, до прямого вопроса я не замечала за собой описанной особенности. Вот уж воистину, в своем глазу бревна не замечаем. Ответ на вопрос у меня (как тифлореабилитолога) не вызвал никаких трудностей, но я-то за собой описанной особенности никогда до этого вопроса не замечала. А со стороны-то окружающим я казалась очень странной. Наверное, некоторые эту специфическую особенность чтения трубчатым зрением принимали за странности инвалидов по зрению. Да и примеров убеждающих в этом мнении у меня достаточно.

Четвертый пример. Разбирая на лекции различные варианты деформации поля зрения, для иллюстрации теоретического материала предложила слушателям (работникам системы Всероссийского общества слепых - ВОС) самим демонстрировать внешние проявления называемых мною нарушений. Дохожу до варианта, в котором надо было изобразить взгляд человека (его манеру держать голову), имеющего остаточное форменное зрение только в верхнебоковой кнаружи части поля зрения. При такой деформации видит не весь боковой участок глаза и не весь верхний, а зрение имеется только в верхнебоковой части поля зрения кнаружи глаза. Слушатели выполняют задание. Вдруг одна «ученица» с ужасом и сожалением восклицает: «Так она просто так смотрела! Она по-другому не могла. Значит, я ее ни за что обидела?!»

Как выяснилось, эта курсантка работала комендантом в общежитии при учебно-производственном предприятии ВОС. Естественно, общалась с проживающими там инвалидами по зрению. Особенно большое участие она принимала в судьбе молодой незрячей матери-одиночки. Но сколько бы комендант ни помогала этой женщине, женщина всегда на нее «смотрела косо и как бы исподлобья». Однажды она (комендант) не выдержала и «высказала неблагодарной женщине» свою обиду: «За что ты на меня всегда косо смотришь?! За мои хорошие дела?!» Женщина оторопела и ушла с наполненными слезами глазами, не пытаясь оправдываться.

А не оправдывалась она потому, что, как и я, не видела себя со стороны, а окружающие на этом никогда не акцентировали ее внимание. Она не знала, как именно выглядит ее взгляд, а тифлологического образования у нее, в отличие от меня, не было. Женщина просто не поняла, почему и за что ее обидел человек, который ей так помогает, и которому (я в этом совершенно уверена!) она была очень благодарна. На объект обожания женщина смотрела тем участком глаза, на котором имелось зрение (ведь мы - инвалиды - понимаем, что не до каждого человека можно дотрагиваться). А объект ее обругал и женщина, наверное, совсем не поняла за что, потому что на внешних проявлениях нарушения зрения, как правило, ни педагоги, ни родители внимание не заостряют. Многие не делают этого потому, что им самим не хватает знаний для грамотного объяснения.

Иногда нормально видящие люди не понимают инвалидов по зрению, даже если являются любящими родителями и постоянно находятся при ребенке. «Держи лицо! Держи лицо! Убери руки!» - строго и громко буквально приказывала мама 4-летней дочке, которую она привела на первичное знакомство со специалистами «Маминой школы» (школы родительского мастерства для родителей, воспитывающих детей с глубоким нарушением зрения). Знакомлюсь с диагнозом (частичная атрофия зрительного нерва, концентрическое сужение поля зрения), и сердце сжимается от боли. Чего же ждать от посторонних для ребенка людей, если образованная мама совсем не понимает зрительные возможности своего ребенка?! Как может девочка в незнакомом пространстве «держать голову», т. е. не смотреть под ноги, если она мир видит в узенькую трубочку и без направления взгляда вниз (на пол, на дорогу и т. п.) не видит препятствий? Ей 4 года. Она уже имеет опыт столкновений с препятствиями, которые не может увидеть, не глядя себе под ноги. А мама все осанку дочке исправляет, вместо того, чтобы понять, что и как видит ее ребенок-инвалид по зрению.

Итак, нарушения поля зрения часто являются причиной «странного» поведения инвалидов по зрению. Зачастую именно внешние проявления последствий нарушения зрения воспринимаются нормально видящими людьми как «странные манеры» слепых людей, их ненормальность, даже как интеллектуальная недостаточность.

Понимание зрительных возможностей людей с остаточным зрением, напротив, позволяет грамотно строить общение.На международной конференции меня совершенно очаровала переводчица. Она, будучи инвалидом по зрению, лучше других коллег выполняла свою работу, была хорошо и соответственно мероприятию одета, ухожена. Нам обеим захотелось пообщаться. Наконец-то нашли время, встретились и отошли в сторону от других участников конференции. Далее картина была следующей. Я встаю четко напротив нее, чтобы видеть ее своим трубчатым зрением, но она поворачивается ко мне боком. Я опять разворачиваюсь так, чтобы моя «трубочка» была направлена на нее, а она, разворачиваясь, опять уходит от моего взгляда. Мы описываем таким образом полный круг (вот уж, наверное, со стороны странным было это кружение!), после чего следует диалог:

Стоп. Ты видишь только боком левого глаза?

А я только центром правого глаза. Тогда встань ко мне боком, и мы будем видеть друг друга. А вот окружающие будут удивляться, почему это я смотрю на тебя, а ты стоишь ко мне четко боком и говоришь в сторону от меня.

Мы обе рассмеялись со словами «слепота - большой порок» и начали общаться. Кому-то может показаться странным слово «рассмеялись». На самом деле - ничего странного. Невозможно постоянно переживать свой дефект. А юмор помогает инвалидам справляться с возникающими трудностями.

Многие из слепых людей страдают либо светобоязнью (нарушением световой адаптации) , либо нарушением темновой адаптации. Это обстоятельство тоже накладывает свои особенности на их взаимодействие между собой. Например, в интернате я и девочка из соседнего класса очень любили рисовать цветными карандашами (фломастеров в ту пору еще не было). У меня тяга к рисованию, наверное, была от подражания дяде и старшей сестре, которые рисовали много и очень хорошо. У девочки же просто были способности к изобразительной деятельности, и пришла она в школу слепых из массовой школы ввиду прогрессирующего ухудшения зрения уже только в 8-й класс, поэтому владела определенными навыками рисования. Так вот, в те 60-е годы XX века искусственное освещение в школе было настолько слабое, что я со своим трубчатым зрением (при котором нет сумеречного зрения, вследствие чего нарушена темновая адаптация) могла рисовать только днем при естественном и достаточно хорошем освещении, а подруга моя, напротив, могла рисовать только вечером. При ее центральной скотоме (выпадении центрального участка поля зрения) она не могла зрительно работать днем, зато с удовольствием рисовала вечером. Поэтому рисовали мы в разное время суток и рассматривали рисунки в разное время суток, а рисовать, сидя рядышком, почти никогда не удавалось. Я рисовала днем, а она вечером рассматривала мои рисунки; затем сама готовила свои рисунки, которые я могла рассмотреть уже только на следующий день. В современных условиях при использовании индивидуального освещения, защищающих козырьков, очков для близи, учете других индивидуальных особенностей зрительного восприятия конкретных детей (конечно, и взрослых) проблемы, подобные описанной, вполне можно решить. Правда, это возможно только при владении педагогами соответствующими знаниями, от которых зависит понимание инвалидом своих проблем и особенностей их решения.

Нарушение темновой и световой адаптации у лиц с остаточным форменным зрением вызывает и другие, более важные для социальной адаптации, особенности. Например, люди с трубчатым зрением (у них страдает периферическое зрение, поэтому и нарушена темновая адаптация) видят значительно хуже или совсем не видят в сумерках. Поэтому, если даже они днем прекрасно ориентируются с помощью зрения, то их все равно необходимо обучать ориентировке в пространстве с помощью трости, то есть как слепых. Иначе в пасмурную погоду и в темное время суток они будут мало мобильными или вовсе не мобильными, то есть не смогут передвигаться там, где достаточно свободно ориентировались в светлое время суток. Более того, так как поле зрения у них ограничено во всех направлениях, в том числе и книзу, то они для безопасного передвижения без трости вынуждены постоянно смотреть под ноги, то есть низко наклонять голову. Если же мы хотим, чтобы инвалид при таком нарушении поля зрения передвигался с поднятой головой, то для контролирования пространства под ногами его обязательно надо обучать передвижению с помощью трости.

Справедливости ради, заметим, что есть приемы, которые позволяют днем на оживленных маршрутах передвигаться быстро и без трости. Например, в толпе я, как правило, иду за человеком («лидером» по терминологии слепых спортсменов-бегунов), который движется в нужном мне направлении и с устраивающей меня скоростью. Лидера научилась выбирать (а если необходимо, то и менять) очень быстро, делаю это, прямо- таки, «на автомате». Именно ходьба за лидером позволяет быстро и достаточно безопасно передвигаться. Потому что нормально видящий человек и лужи обойдет, и стройку обогнет и т. д. Например, вдруг лидер меняет траекторию маршрута, то есть идет в нужном направлении, но отклоняется от маршрута влево, надо не задумываясь четко следовать за ним. Главное - во время реагировать на изменения в его поведении, то есть продолжать двигаться за ним и не терять его из виду, так как при слабом зрении его можно легко потерять. А уж что именно лидер обходил, совершенно не должно волновать, когда торопишься успеть добраться до места к определенному сроку.

Периферическое зрение позволяет человеку быстрее замечать движущиеся объекты, чем центральное зрение, поэтому детей с нарушением периферического зрения (нарушением темновой адаптации) необходимо приучать с особой осторожностью переходить через дорогу, не полагаясь только на свое дефектное зрение.

В детстве мне никто этого не объяснял и я, естественно, доверяла своему зрению, т. е. излишне полагалась на него. В студенческие времена (когда жила без присмотра родителей и воспитателей) я несколько раз попадала в ситуации, когда, как мне казалось, далеко едущая машина то выбивала портфель из рук, то разворачивала меня, то отбрасывала в сторону. Тогда я только удивлялась этим происшествиям, теперь же - понимаю их причину.

В тифлопедагогике известно, что слепые с остаточным зрением нуждаются в словесных пояснениях зрячих относительно зрительных стимулов, особенно, воспринимаемых инвалидом впервые (картин, объектов и явлений) . Причем в этих пояснениях нуждаются все инвалиды по зрению. Но практика показывает, что зрячие больше пояснений делают для слепых с остаточным зрением трех первых групп (имеющих светоощущение, светоощущение с цветоразличением, а также видящих движения руки перед лицом). Вместе с тем, для лиц, имеющих слепоту с остаточным форменным зрением, поле пояснений иногда должно быть даже шире, чем для лиц с меньшими зрительными возможностями. Почему? Потому что дефектное форменное зрение часто дает совершенно неверную информацию, которая требует коррекции, а более низкое остаточное зрение дает так мало зрительной информации, что инвалиды знают об объекте лишь то, что сказали сопровождающие зрячие. Выпадение отдельных (особенно мелких) для конкретного человека с форменным остаточным зрением деталей приводит к неправильному толкованию событий, поступков, действий.

Приведу пример . Как-то мне рассказали следующий анекдот: «Идет по дорожке Вини Пух и при этом что-то жует. За ним семенит Пятачок:

Вини, угости меня, пожалуйста, булочкой.

Это не булочка. (Продолжает, пожевывая, идти дальше.)

Вини, угости, пожалуйста, бубликом?

Это не бублик! (Продолжает жевать и идти дальше.)

Вини, ну, пожалуйста, угости печеньем!

Это не печенье! И вообще, Пятачок, определись, что ты хочешь!

Выслушала анекдот и вслух рассуждаю: «Забавно, но не понятно, почему так отрицательно выставлен Вини Пух в анекдоте. Ведь он такой заботливый. В гостях у кролика повязывал Пятачку слюнявчик!» В ответ слышу: «Да нет, это он Пятачку рот прикрыл слюнявчиком, чтобы тот не смог много съесть». Своим зрением я рассмотрела слюнявчик, но не смогла увидеть, как именно Вини Пух его повязал Пятачку. Мне и в голову не могло придти, что можно слюнявчиком закрыть рот. Отсюда и восприняла анекдот как клевету на Вини Пуха. Оказалось, что анекдот-то был как раз на тему эгоизма Вин Пуха.

Остановимся на том, как трудно нормально видящим людям (даже из числа дефектологов) понять слепого человека с остаточным форменным зрением . Многие зрячие, которые прекрасно знают о моем низком зрении, забывают о том, что при встрече с инвалидом по зрению, даже если у него имеется остаточное форменное зрение, целесообразнее представиться, чтобы самому не попасть и инвалида не поставить в неловкое положение.

Как-то в зале, где предстояла защита диссертации, со мной поздоровался мужчина; не представляясь, притянул к себе и поцеловал руку (можно заменить на «поздоровался»). «Знакомый» - решила я. - «Кто же это может быть?» Решаю задать наводящий вопрос: «Какими судьбами к нам на Совет?» «Да вот выпала командировка в Москву, решил коллег проведать». По комплекции напомнил известного и знакомого мне дефектолога из ближнего зарубежья. Продолжаю «разведку боем», т. е. задаю наводящие вопросы: «Вы один приехали? … Как семья?... Внуки?» Человек мне в ответ дружелюбно: «Да… Один…Все здоровы… Внуки в порядке». Выходит из зала и идет за мной в лабораторию, расспрашивает, а я не знаю, насколько откровенно можно отвечать, ведь все еще не уверена, что узнала его, поэтому продолжаю «наводить»: «Как супруга?» А мне продолжают отвечать, не называя никаких имен, по которым я могла бы сориентироваться. Наконец-то решаюсь обратиться по имени. В ответ: «Я думал, что один для вас неповторимый, а вы и имени моего не помните. Меня зовут…» Называет имя, я тут же понимаю свою ошибку. Гневно ворчу: «Господи, я вам столько раз объясняла, что не вижу лиц, плохо различаю голоса (осложнение после гриппа), поэтому мне нужно просто представиться!» Получается, что человек и себя (в присутствии сотрудников лаборатории я неверно назвала его имя), и меня поставил в неловкое положение, хотя мы прекрасно относимся друг к другу. Себе тоже вслух выговорила: «Не уверена? Попроси человека представиться! Тогда для опознания собеседника не придется крутиться как уж на сковороде».

Мои наблюдения показывают, что зрячим людям трудно понять, как может человек с открытыми глазами, направленным на собеседника взглядом совсем не различать черты его лица. Более того, близкие мне люди то с обидой, то с недоумением говорят: «Мы тебе махали руками, махали, а ты никакого внимания!» Иногда не могу себя сдержать: «Что же вы только руками махали? Могли бы еще и подмигивать. В обоих случаях я не могу видеть подаваемых сигналов».

Кстати, еще один пример на эту тему. Как-то спрашиваю учительницу при анализе ее урока в школе для слепых: «А почему вы не подбодрили этого ученика? Он так нуждался в поддержке!» А она мне в ответ: «Подбадривала! Я же на него одобрительно смотрела». Да, взгляд слепые с остаточным форменным зрением могут направить правильно, и даже могут что-то увидеть, но одобрительные взгляды этим зрением заметить невозможно.

Многих взрослых, в том числе и педагогов, слепые дети с остаточным форменным зрением вводят в заблуждение тем, что бегают, огибая преграды (но ведь бегают-то только в хорошо освоенном пространстве!), выполняют много различных действий, которые, по мнению зрячих, без хорошего зрения невозможно выполнять. Эти педагоги считают излишними требования относительно соблюдения для лиц с нарушением зрения яркости и контрастности цвета, объяснения тех явлений, которые ребенок с глубоким нарушением зрения не может увидеть в естественных условиях. В подтверждение важности этого довода приведу рассказ Алии Юносовой «Подарок судьбы».

«О том, что у меня плохое зрение я узнала только в семилетнем возрасте, когда начала ходить в школу. Но меня это пока не беспокоило, ведь я могла играть во все игры, разве что "водить" мне приходилось чаще.

Мы жили в небольшом поселке недалеко от железнодорожной станции. Сразу же за домами начиналось ржаное поле, а за ним протекала речушка, с забавными названиями "Бочагов пупок", "Примиловка", "Крыса" и "Самовар". Справа от поля зеленой полосой раскинулась дубовая роща. Она так и называлась "Дубовка".

Я, как и все мои ровесники, гоняла гусей на речку, ходила в "Дубовку" пасти козу. Туда приходило много детей, и мы играли в прятки, качались на качелях и лазали по деревьям. Сверстники меня не обижали. Все было хорошо. Я видела звезды на небе и даже могла отыскать Большую Медведицу. Только одно меня постоянно огорчало: я никогда не видела радуги. Как только это чудо появлялось на небе, все дети радостно кричали: «Радуга! Радуга!» Как я ни старалась разглядеть хоть что-нибудь, ничего не получалось.

Тогда я убегала в сарай и там давала волю слезам. "Ну почему мне так не везет?" - думала я. – Почему все так радуются, а я не могу? Хоть бы разок взглянуть на нее!"

Это случилось в августе. Прошел сильный и теплый дождь, а затем выглянуло солнце. Я выбежала на улицу босиком. Солнце клонилось к западу, а на востоке небо было синее-синее, и на нем яркой дугой повисла радуга. Я это сразу поняла и бросилась на поле, чтобы там с открытого места понаблюдать за этим удивительным явлением природы. Сначала радуга была яркая и пологая, но она двигалась и постепенно становилась круче и круче, концы ее сближались. И вот радуга нависла над рекой как разноцветная арка, застыла на мгновение, а затем, превратившись в столб, стала бледнеть и, наконец, совсем исчезла.

Я долго сидела, молча, потрясенная и очарованная зрелищем. Это был подарок судьбы! Как будто, кто-то большой и могучий сотворил это чудо и преподнес мне в дар.

Теперь я уже никогда не смогу ничего увидеть, но в моей памяти навсегда останется тот августовский вечер со всеми его красками. Даже сейчас, спустя много лет, когда мне говорят, что на небе появилась радуга, - я всегда вспоминаю ту, единственную, мне подаренную».

Этот рассказ публикуется впервые, написан близким мне человеком и, практически, по моей настойчивой просьбе описать свои зрительные впечатления в детстве. Я хорошо помню то время, когда автор рассказа видела лучше меня, хотя обе мы учились с опорой на осязание, т. е., пользуясь при чтении и письме рельефно-точечной системой Брайля. Из приведенного рассказа видно, как важно учитывать зрительные возможности (в данном случае подачу материала на контрастном фоне) при формировании у детей зрительных образов. И как важно насыщать ребенка зрительными впечатлениями, особенно, если он страдает прогрессирующим заболеванием органа зрения.

На проблеме развития зрительного восприятия у слепых детей с остаточным зрением останавливаться здесь не будем, так как наша задача состояла только в выявлении особенностей использования остаточного зрения. Кроме того исследования Л. П. Григорьевой и ее учеников убедительно доказали, что зрительное восприятие с помощью дефектного зрения можно и нужно развивать на специальных занятиях, ибо в процессе этой коррекционной работы улучшаются практически все свойства зрительного восприятия.

Со взрослыми людьми занятия по развитию зрительного восприятия не проводятся, но на занятиях по ориентировке в пространстве свойства зрительного восприятия значительно улучшаются. В качестве примера приведу высказывание незрячей массажистки, которую слепота настигла в выпускном классе школы для слабовидящих детей: «Надо же, когда я видела еще первую строчку (острота зрения 0,1 или 10%), я не могла ходить без сопровождения папы, а теперь у меня острота зрения только 1%, а по знакомым маршрутам самостоятельно могу ходить даже без трости!» Замечу, что высказывание это последовало после ее обучения ориентировке в пространстве с опорой на анализ доступной ей зрительной информации.

Проведенный анализ различных вариантов использования остаточного зрения инвалидами (с учетом материалов публикации, на которую была ссылка в начале статьи) показывает, что при интерпретации зрительной информации слепые с разными формами остаточного зрения имеют специфические возможности его использования. В процессе интерпретации зрительных сигналов слепыми с остаточным зрением большая роль принадлежит мышлению, поэтому очень важно с детства развивать у слепых логическое мышление.

Дефектный зрительный анализатор используется тем эффективнее, чем лучше развиты у человека, в том числе и у ребенка, представления об окружающем мире. Причем эти представления могут быть разных модальностей. Однако развитие детей с остаточным зрением идет при непрерывно нарастающих возможностях использования дефектного зрения, которое больше всего применяется в процессе социально-бытовой и пространственной ориентировки.

Рамки статьи не позволили подробнее рассмотреть примеры, свидетельствующие о том, что ориентировка в пространстве слепых детей с остаточным форменным зрением существенно отличается от ориентировки в пространстве как зрячих, так и слепых с более глубоким нарушением (тотальная слепота, светоощущение, цветоощущение, движения руки перед лицом). Однако приведенные примеры говорят, что методика обучения ориентировке в пространстве слепых должна быть многовариантной и учитывать индивидуальные особенности остаточного зрения. Эта проблема в отечественной тифлопедагогике еще не изучалась и нуждается в специальном исследовании с выходом на методические рекомендации педагогам и родителям.

Таким образом, резюмируя вышеизложенное, можно сделать следующие выводы:

Слепые дети с остаточным форменным зрением часто опознают объекты неверно, опираясь на имеющийся зрительный и социальный опыт.
Многообразие факторов, влияющих на зрительные возможности слепых детей с остаточным форменным зрением, приводит к индивидуальным различиям в приемах его использования. Этот вывод созвучен выводу Р. М. Боскис, подчеркивавшей, что многообразие факторов, влияющих на речевые возможности слабослышащих детей дает «исключительное разнообразие» слуховых возможностей детей с недостатками слуха (1963, С. 315).
Изучение опыта использования слепыми остаточного зрения в познавательной и бытовой деятельности, а также в пространственной ориентировке показывает, что имеется определенная зависимость между глубиной нарушения зрения и качеством зрительного восприятия. В то же время дети и взрослые, которых не обучают использованию дефектного зрения, используют его гораздо ниже своих возможностей, хуже, чем те, которые имеют более низкое зрение, но научены анализировать и интерпретировать получаемую зрительную информацию.
Анализ зрительного восприятия слепых с остаточным форменным зрением позволяет характеризовать его не только как недостаточность, но как активный процесс поступательного развития зрительного восприятия, протекающего своеобразно, по обходным путям в условиях целенаправленного коррекционно-педагогического воздействия. Аналогичный вывод сделан Р.М. Боскис, (1963, С. 202) относительно использования слуха слабослышащими детьми.

Литература

Бондаренко, М. П. Как ребенок с нарушением зрения видит окружающий мир / М. П. Бондаренко, Н. С. Комова // Воспитание и обучение детей с нарушениями развития. - 2010. - № 3. - Странички для занятий с детьми «Мы вместе».

Боскис, Р. М. Глухие и слабослышащие дети / Р. М. Боскис. - М., 1963.

Власова, Т. А. Знание особенностей дефекта - важное условие улучшения учебно-воспитательной работы с аномальными детьми / Т. А. Власова // Дефектология. - 1970. - № 2. - С. 3–20.

Денискина, В. З. Взаимосвязь дошкольного и начального образования детей с нарушением зрения / В. З. Денискина // Воспитание и обучение детей с нарушениями развития. - 2007. - № 5. - С. 20–28.

Сверлов, В. С. Пространственная ориентировка слепых / В. С. Сверлов. - М. : Учпедгиз, 1951. - С. 31–38.

Центральным зрением следует считатьцентральный участок видимого пространства. Эта функция отражает способность глаза к восприятию мелких предметов или их деталей. Это зрение является наиболее высоким и характеризуется понятием «острота зрения».

Зрительные функции человека представляют собой восприятие светочувствительными клетками сетчатки глаза внешнего мира посредством улавливания отраженного или излучаемого объектами света в диапазоне волн от 380 до 760 нанометров (нм).

Как же осуществляется акт зрения?

Лучи света проходят через роговую оболочку, влагу передней камеры, хрусталик, стекловидное тело и достигают сетчатки. Роговая оболочка и хрусталик не просто пропускают свет, но и преломляют его лучи, действуя как биологические линзы. Это позволяет собирать лучи в сходящийся пучок и направлять на сетчатую оболочку так, что на ней получается действительное, но инвертированное (перевернутое) изображение предметов.

Центральное зрение обеспечивает максимальную остроту зрения и цветоразличительную чувствительность.

Это объясняется изменением плотности расположения нейроэлементов и особенностью передачи импульса. Импульс от каждой колбочки центральной ямки проходит по отдельным нервным волокнам через все отделы зрительного пути, что обеспечивает четкое восприятие каждой точки предмета.

Поэтому при рассматривании какого-либо предмета глаза человека рефлекторно устанавливаются таким образом, что изображение этого предмета (или его часть) проецируется на фовеа , которая диаметром всего 0,3 мм и содержит исключительно колбочки. Концентрация колбочек в этой зоне достигает 140,000, а на удалении всего в 2-3 мм уже 4,000-5,000, поэтому по мере удаления от центра острота зрения резко снижается

Острота зрения

Центральное зрение измеряется остротой зрения. Исследование остроты зрения очень важно для суждения о состоянии зрительного аппарата человека, о динамике патологического процесса.

Под остротой зрения (Visus или Vis) понимается способность глаза различать раздельно две точки в пространстве, находящиеся на определенном расстоянии от глаза, которая зависит от состояния оптической системы и световоспринимающего аппарата глаза.

Острота зрения это величина обратная предельному (минимальному) углу разрешения (выраженному в минутах), под которым два объекта видны раздельно.

Условно принято считать, что глаз с нормальной остротой зрения способен увидеть раздельно две далёкие точки, если угловое расстояние между ними равно одной угловой минуте (1/60 градуса). При расстоянии 5 метров это соответствует 1,45 миллиметра.

Угол зрения – угол, образованный крайними точками рассматриваемого объекта и узловой точкой глаза.

Узловая точка - точкая оптической системы, через которую лучи проходят не преломляясь (находятся у заднего полюса хрусталика). Глаз только в том случае видит раздельно две точки, если их изображение на сетчатки не меньше дуги в 1’, т. е. угол зрения должен быть не меньше одной минуты.

Для раздельного восприятия двух точек глазом, оптически правильно устроенным, необходимо чтобы на сетчатке между изображениями этих точек существовал промежуток не менее чем в одну колбочку, которая не раздражается совсем и находится в покое. Если же изображения точек упадут на смежные колбочки, то эти изображения сольются и раздельного восприятия не получится.

Рекорд:

В октябре 1972 года Университет Штутгарта (Западная Германия) сообщил об уникальном случае остроты зрения , а именно о рекорде . Одна из студенток Вероника Сейдер (1951 года рождения) продемонстрировала остроту зрения в 20 раз превышающую среднее зрение человека. Она смогла узнать человека (идентифицировать по лицу) с расстояния больше 1 600 метров.

Классификация

Острота зрения лежит в основе форменного зрения и обеспечивает обнаружение предмета, различение его деталей и, в конечном счете, его опознание.

Различают три меры остроты зрения:

Наименьшее видимое (minimum visibile) - это величина черного предмета, который начинает различаться на равномерно белом фоне и наоборот.
Наименьшее разделяемое (minimum separabile) - расстояние на которое должны быть удалены два предмета, чтобы глаз воспринял их как раздельные.
Наименьшее узнаваемое (minimum cognoscibile)

Методы исследования центрального зрения:

Использование специальных таблиц Головина-Сивцева – оптотипов – содержат 12 рядов специально подобранных знаков (цифр, букв, незамкнутых колец, картинок) разной величины. Все оптотипы можно условно разделить на две группы - определяющие minimum separabile (Кольца Ландольта и тест Е) и определяющие minimum cognoscibile.
Все применяемые таблицы сконструированы по принципу Снеллена , предложенного им в 1862 году - "оптотипы должны чертиться с тем рассчетом, чтобы каждый знак, безразлично будет ли это цифра, буква или какие-нибудь значки для неграмотных, имел детали различимые под углом зрения в 1", а весь знак был бы различим под углом зрения в 5" ".
Таблица рассчитана на исследование остроты зрения с расстояния 5 м. Если острота зрения иная, то определяют в каком ряду таблицы обследуемый различает знаки.
При этом остроту зрения вычисляют по формуле Снеллена : Visus = d / D, где d – расстояние, с которого производится исследование, D – расстояние, с которого нормальный глаз различает знаки этого ряда (проставлено в каждом ряду слева от оптотипов).
Например, обследуемый с расстояния 5 м читает первый ряд, нормальный глаз различает знаки этого ряда с 50 м, значит Visus = 5/50 = 0,1. В построении таблицы использована десятичная система: при прочтении каждой последующей строчки острота зрения увеличивается на 0,1 (кроме последних двух строчек). Если острота зрения обследуемого меньше 0,1, то определяют расстояние, с которого он разливает оптотипы первого ряда, а затем рассчитывают остроту зрения по формуле Снеллена. Если острота зрения обследуемого ниже 0,005, то для ее характеристики указывают, с какого расстояния он считаем пальцы. Например, Visus = счет пальцев на 10 см. Когда же зрение так мало, что глаз не различает предметов, а воспринимает только свет, остроту зрения считают равной светоощущению: Visus = 1/¥ с правильной (proectia lucis certa) или с неправильной (proectia lucis incerta) светопроекцией. Светопроекцию определяют путем направления в глаз с разных сторон луча света от офтальмоскопа. При отсутствии светоощущения острота зрения равна нулю (Visus = 0) и глаз считается слепым.

Объективный способ определения остроты зрения, основанный на оптокинетическом нистагме – с помощью специальных аппаратов обследуемому демонстрируют движущиеся объекты в виде полос или шахматной доски. Наименьшая величина объекта, вызвавшая непроизвольный нистагм и соответствует остроте зрения исследуемого глаза.

У грудных детей остроту зрения определяют ориентировочно путем определения фиксации глазом ребенка крупных и ярких предметов или используют объективные методы. Для определения остроты зрения у детей служат детские таблицы, принцип построения которых такой же, как и для взрослых. Показ картинок или знаков начинают с верхних строчек. При проверки остроты зрения детям школьного возраста, также как и взрослым, буквы в таблице Сивцева и Головина показывают, начиная с самых нижних строк.

При оценке остроты зрения у детей надо помнить о возрастной динамике центрального зрения. В 3 года острота зрения равна 0,6-0,9, к 5 годам - у большинства 0,8-1,0. В России довольно широкое распространение получили таблицы П.Г. Алейниковой, Е.М. Орловой с картинками и таблицы с оптотипами кольцами Ландольта и Пфлюгера. При исследовании зрения у детей от врача требуется большое терпение, повторное или многократное исследование.

Приспособления для исследования остроты зрения:

Печатные таблицы
Проекторы знаков
Транспарантные аппараты
Таблицы одиночных оптотипов
Мониторы