Дети марины цветаевой. Марина Цветаева «Милые дети!»: Другие уйдут - свой останется «Июль - апрелю»

Милые дети!
Я никогда о вас отдельно не думаю: я всегда думаю, что вы - люди или нелюди, - как мы. Но говорят: что вы есть, что вы - особая порода, еще поддающаяся воздействию.
Потому:
- Никогда не лейте зря воды, потому что в эту же секунду из-за отсутствия ее погибает в пустыне человек.
- Но оттого, что я не пролью этой воды, ведь он ее не получит!
- Не получит, но на свете станет одним бессмысленным преступлением меньше.
Потому же никогда не бросайте хлеба, а увидите на улице, под ногами, поднимите и положите на ближний забор, ибо есть не только пустыни, где умирают без воды, но и трущобы, где умирают без хлеба. Может быть, этот хлеб заметит голодный, и ему менее совестно будет его взять так, чем с земли.
Никогда не бойтесь смешного, и если видите человека в смешном положении: 1) постарайтесь его из него извлечь, если же невозможно - 2) прыгайте в него к человеку, как в воду, вдвоем глупое положение делится пополам: по половинке на каждого - или же на худой конец - не видьте смешного в смешном!
Никогда не говорите, что так все делают: все всегда плохо делают, раз так охотно на них ссылаются! (NB! ряд примеров, которые сейчас опускаю.) У «всех» есть второе имя - никто, и совсем нет лица - пробел. Ну а если вам скажут: «Так никто не делает» (не одевается, не думает и т. д.) - отвечайте: «А я - кто!»
Не ссылайтесь на «немодно», а только на: «неблагородно».
Не слишком сердитесь на родителей, помните, что они были вами и вы будете ими.
Кроме того, для вас они - родители, для самих себя - я. Не исчерпывайте их - их родительством.
Не осуждайте своих родителей нa смерть раньше (своих) сорока лет. А тогда - рука не поднимется!
Увидя на дороге камень - уберите, представьте себе, что это вы бежите и расшибаете себе нос; из сочувствия (хотя бы себе - в другом!) уберите.
Не стесняйтесь уступить старшему место в трамвае. Стыдитесь - не уступить!
Не отличайте себя от других - в материальном. Другие - это тоже вы, тот же вы. (Все одинаково хотят есть, спать, сесть и т. д.)
Не торжествуйте победы над врагом. Достаточно - сознания. После победы - протяните руку.
Не отзывайтесь при других иронически о близком (хотя бы даже о любимом животном!); другие уйдут - свой останется.
Книгу листайте с верхнего угла страницы. Почему? Потому что читают не снизу вверх, а сверху вниз.
Это у вас должно быть в руке - как у меня.
Доедая суп, наклоняйте тарелку к себе, а не от себя к другому: чтобы в случае беды пролить суп не на скатерть и не на визави, а на собственные колени.

Когда вам будут говорить: «Это - романтизм», вы спросите: «Что такое романтизм?» - и увидите, что никто не знает; что люди берут в рот (и даже дерутся им! и даже плюются! и запускают вам в лоб!) - слово, смысла которого они не знают.
Когда же окончательно убедитесь, что не знают, сами отвечайте бессмертным словом Жуковского:
- «Романтизм - это душа».

Другие статьи в литературном дневнике:

29.06.2015. одним предложением
28.06.2015. БЖ. Я тебя откопаю
23.06.2015. Чудесные стихи!!!
22.06.2015. Валентин Уруков
21.06.2015. ***
18.06.2015. взять горстку слов
08.06.2015. цитата
05.06.2015. Марина Цветаева. Открытое письмо детям.

Ежедневная аудитория портала Стихи.ру - порядка 200 тысяч посетителей, которые в общей сумме просматривают более двух миллионов страниц по данным счетчика посещаемости, который расположен справа от этого текста. В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей.

Мы поедем или нет?"

Я большая, - мне семь лет,

Я упряма, - это лучше.

Удивительно упряма:

Скажут нет, а будет да.

Не поддамся никогда,

Это ясно знает мама.

"Поиграй, возьмись за дело,

Домик строй". - "А где картон?"

"Что за тон?" - "Совсем не тон!

Просто жить мне надоело!

Надоело... жить... на свете,

Все большие - палачи,

Давид Копперфильд"... - "Молчи!

Няня, шубу! Что за дети!"

Прямо в рот летят снежинки...

Огонечки фонарей...

"Ну, извозчик, поскорей!

Будут, мамочка, картинки?"

Сколько книг! Какая давка!

Сколько книг! Я все прочту!

В сердце радость, а во рту

Вкус соленого прилавка.

«Июль - апрелю»

Как с задумчивых сосен струится смола,

Так текут ваши слезы в апреле.

В них весеннему дань и прости колыбели

И печаль молодого ствола.

Вы листочку сродни и зеленой коре,

Полудети еще и дриады.

Что деревья шумят, что журчат водопады

Понимали и мы - на заре!

Вам струистые кудри клонить в водоем,

Вам, дриадам, кружить по аллее…

Но и нас, своенравные девочки-феи,

Помяните в апреле своем!

Книги в красном переплёте

Из рая детского житья

Вы мне привет прощальный шлете,

Неизменившие друзья

В потертом, красном переплете.

Чуть легкий выучен урок,

Бегу тотчас же к вам, бывало.

Уж поздно! - Мама десять строк!..-

Но, к счастью, мама забывала.

Дрожат на люстрах огоньки...

Как хорошо за книгой дома!

Под Грига, Шумана и Кюи

Я узнавала судьбы Тома.

Темнеет... В воздухе свежо...

Том в счастье с Бэкки полон веры.

Вот с факелом Индеец Джо

Блуждает в сумраке пещеры...

Кладбище... Вещий крик совы...

(Мне страшно!) Вот летит чрез кочки

Приемыш чопорной вдовы,

Как Диоген, живущий в бочке.

Светлее солнца тронный зал,

Над стройным мальчиком - корона...

Вдруг - нищий! Боже! Он сказал:

«Позвольте, я наследник трона!»

Ушел во тьму, кто в ней возник,

Британии печальны судьбы...

О, почему средь красных книг

Опять за лампой не уснуть бы?

О, золотые времена.

Где взор смелей и сердце чище!

О, золотые имена:

Гек Финн, Том Сойер, Принц и Нищий!

Кошки

Они приходят к нам, когда

У нас в глазах не видно боли.

Но боль пришла - их нету боле:

В кошачьем сердце нет стыда!

Смешно, не правда ли, поэт,

Их обучать домашней роли.

Они бегут от рабской доли.

В кошачьем сердце рабства нет!

Как ни мани, как ни зови,

Как ни балуй в уютной холе,

Единый миг - они на воле:

В кошачьем сердце нет любви!

Родина

О неподатливый язык!

Чего бы попросту – мужик,

Пойми, певал и до меня:

Россия, родина моя!

Но и с калужского холма

Мне открывалася она -

Даль - тридевятая земля!

Чужбина, родина моя!

Даль, прирождённая, как боль,

Настолько родина и столь

Рок, что повсюду, через всю

Даль - всю её с собой несу!

Даль, отдалившая мне близь,

Даль, говорившая: «Вернись

Домой!». Со всех – до горных звёзд -

Меня снимающая с мест!

Недаром, голубей воды,

Я далью обдавала лбы.

Ты! Сей руки своей лишусь, -

Хоть двух! Губами подпишусь

На плахе: распрь моих земля -

Гордыня, родина моя!

Только девочка

Я только девочка. Мой долг

До брачного венца

Не забывать, что всюду - волк

И помнить: я - овца.

Мечтать о замке золотом,

Качать, кружить, трясти

Сначала куклу, а потом

Не куклу, а почти.

В моей руке не быть мечу,

Не зазвенеть струне.

Я только девочка,- молчу.

Ах, если бы и мне

Взглянув на звезды знать, что там

И мне звезда зажглась

И улыбаться всем глазам,

Не опуская глаз!

«Ты расскажи нам про весну»

Ты расскажи нам про весну! -

Старухе внуки говорят.

Но, головою покачав,

Старуха отвечала так:

Грешна весна,

Страшна весна.

Так расскажи нам про Любовь!

Ей внук поет, что краше всех.

Но, очи устремив в огонь,

Старуха отвечала: - Ох!

Грешна Любовь,

Страшна Любовь!

И долго-долго на заре

Невинность пела во дворе:

Грешна любовь,

Продолжение про дочерей Цветаевой, которых она сдала в приют, так как не хотела ради еды работать на скучной работе и не могла пойти на рынок распродавать, как мещанка, драгоценности.

Спустя время она стала приходить в приют и кормить дочерей, но только старшую. Приносила ей даже сладости. Когда ее спрашивали, почему она не угостит маленькую, Цветаева возмущалась: «Отнимать у Али?» Когда Цветаевой сообщили в приюте, что младшая дочь все время кричит от голода, та лишь ответила: «При мне она пикнуть не смела. Узнаю ее гнусность». Это было о ребенке неполных трех лет.

Ариадна из приюта все время писала матери. По уговору, она должна была называть мать чужой тетей — чтобы не обязали вернуть детей, потому что при живых родителях в сиротский дом не брали. Письма из приюта не отправлялись, их Цветаевой передали, когда она забирала старшую. В письмах старшая каждый день писала матери, что Ира кричит нестерпимо от голода, что у нее начали оказывать органы и она по несколько раз за ночь обкакивается. Девочки спали в одной кровати. Цветаева возмутилась снова гнусностью трехлетнего ребенка, который какал водичкой, потому что погибал от голода. Прочитав эти письма уже дома, она не пришла в приют, ни принесла младшей дочери даже сахара. И не поехала на похороны. О смерти Ирины матери сообщили словами: «Ребенок умер от голода и тоски».
Ариадна писала из приюта: «Висят иконы Иисуса и Богородицы. Всё время в глазах и душе Ваш милый образ. Ваша шубка на меху, синие варежки».
Если зима и голод, а у вас есть шуба, ваш ребенок не должен умирать от голода. Шуба менялась на еду. Это закон рынка.

Вот что еще писала матери семилетняя Ариадна:
«У Вас я ела лучше и наедалась больше, чем у этих. О мама! Если бы Вы знали мою тоску. Я не могу здесь жить. Я не спала еще ни одной ночи еще. Нет покою от тоски и от Ирины. Тоска ночью и Ирина ночью. Тоска днем и Ирина днем. Марина, я в первый раз в жизни так мучаюсь. О как я мучаюсь, как я Вас люблю. Я низачто не пойду в школу. Там не то не то. Мне нужны Вы. Всё время у меня тяжелая голова, и думаю, думаю, думаю об Вас».
А Цветаева писала пьесы, ходила на литературные чтения и думала, что так всем будет лучше…
Не надо ссылаться на эпоху и право любить детей по-разному. У кого есть дети, признайтесь: может такое быть, что вы едите (дома и в гостях), а ваш ребенок распух от голода и у него отказал кишечник? Речь идет не о нелюбви, а о ненависти. Она не выбирала между спасением одной и другой. Это не тайфун, когда у матери в каждой руке по ребенку и она должна выбрать, кого спасать. Цветаевой хватило бы сил спасти обоих. И вообще не сдавать их в приют. Цветаева уморила ребенка голодом. Ненавидела дочь и не посчитала нужным ее спасать.

Если кто не понял, повторяю пример в красках: у вас двое детей, одного вы приходите кормить, пока второй тут же, на кровати, лежит в предсмертной дизентерии. Даете старшему сахар, пирожки, вареную картошку. На вас хорошая одежда, вы приехали в приют на такси, дома у вас остались драгоценности и живопись. Вы садитесь на краешек кровати, гладите, жалеете одного ребенка и не смотрите на второго, который умирает. Потом уходите, у вас поэтическое выступление. Голодный умирает, больной болеет. Вам нет дела до голодной дочери и некогда заниматься больной. Пускай она скучает — в приюте тоже хорошо. Приезжаете, когда старший ребенок при смерти. Забираете домой, сами кормите, лечите. Второй ребенок лежит в луже кровавого поноса. Вам все равно.

В блокаду женщины, работавшие там, где можно было слизнуть хотя бы опилки, научились, как волчицы, срыгивать дома украденное. Женщины с детьми 1-3 лет, падая в обмороки, до изнеможения совали детям в рот грудь, вызывая релактацию. Бывали случаи, когда 5-7- и даже 11-летних детей находили полуживых на груди окоченевшей матери. Уже отключаясь от голода, мать из последних сил подползала к ребенку и совала ему в рот грудь. Потому что до того, как она остынет и окоченеет, ему может достаться хотя бы капля молозива и он дотянет до санитарного обхода, во время которого собирали трупы.

У меня есть дальний родственник, который во время сталинского голода в Белоруссии выжил, потому что уже совсем потеряв силы, мать заставляла его сосать грудь и что-то из этой груди тянулось. Ему было 11 лет. Мать погибла.
Я живу в районе, где стояли немцы и были партизаны. После каждой партизанской атаки немцы выжигали всю деревню, где были родственники партизан. Знаю женщину, чья мать с еще несколькими соседками сбежала накануне расправы и больше недели стояла в болоте. Прятались там и не могли выйти. Маленьких детей пришлось убить — они кричали и выдали бы. Оставшихся двоих, 5-6-лет, три женщины больше недели кормили грудью. Сами ели тину и осоку. Все дети выжили.

А вы говорите, эпоха Цветаеву заставила! Вот матерей моих соседок эпоха заставила кору обдирать, долбить ее, мочить и делать детям оладьи. В глухой лес за грибами ходить заставила. К медведям и волкам. А Цветаеву заставить не смогла

Конечно, кто хоть немного знает биографию известного поэта Марины Цветаевой, сразу разжалует ее в не-матери. У нее трое детей – Ариадна, Ирина и сын Георгий. Старшая, когда выросла, легко доносила на мать, но это еще полбеды. Дочь Ирину, совсем еще маленькую, Цветаева сдала в приют, где та в трехлетнем возрасте умерла от голода. Всю свою жизнь Цветаева мучилась от этого поступка. Но собственная личная трагедия не помешала написать ей самое лучшее и до сих пор (на мой взгляд) обращение к детям – «Милые дети!». Все то, о чем она их просит, ни капельки не устарело, хотя и было написано в далеком 1937 году для какого-то эмигрантского детского журнала.

Вот только одна цитата, для затравки: Никогда не говорите, что так все делают: все всегда плохо делают, раз так охотно на них ссылаются! (NB! ряд примеров, которые сейчас опускаю.) Ну а если вам скажут: «Так никто не делает» (не одевается, не думает и т. д.) - отвечайте: «А я - кто!»

Не удержусь и приведу полный текст:

Милые дети!

Я никогда о вас отдельно не думаю: я всегда думаю, что вы - люди или нелюди, - как мы. Но говорят: что вы есть, что вы - особая порода, еще поддающаяся воздействию.

Никогда не лейте зря воды, потому что в эту же секунду из-за отсутствия ее погибает в пустыне человек.

Но оттого, что я не пролью этой воды, ведь он ее не получит!

Не получит, но на свете станет одним бессмысленным преступлением меньше.

Потому же никогда не бросайте хлеба, а увидите на улице, под ногами, поднимите и положите на ближний забор, ибо есть не только пустыни, где умирают без воды, но и трущобы, где умирают без хлеба. Может быть, этот хлеб заметит голодный, и ему менее совестно будет его взять так, чем с земли.

Никогда не бойтесь смешного, и если видите человека в смешном положении: 1) постарайтесь его из него извлечь, если же невозможно - 2) прыгайте в него к человеку, как в воду, вдвоем глупое положение делится пополам: по половинке на каждого - или же на худой конец - не видьте смешного в смешном!

Никогда не говорите, что так все делают: все всегда плохо делают, раз так охотно на них ссылаются! (NB! ряд примеров, которые сейчас опускаю.) У «всех» есть второе имя - никто, и совсем нет липа - пробел. Ну а если вам скажут: «Так никто не делает» (не одевается, не думает и т. д.) - отвечайте: «А я - кто!»

Не ссылайтесь на «немодно», а только на: «неблагородно».

Не слишком сердитесь на родителей, помните, что они были вами и вы будете ими.

Кроме того, для вас они - родители, для самих себя - я. Не исчерпывайте их - их родительством.

Не осуждайте своих родителей нa смерть раньше (своих) сорока лет. А тогда - рука не поднимется!

Увидя на дороге камень - уберите, представьте себе, что это вы бежите и расшибаете себе нос; из сочувствия (хотя бы себе - в другом!) уберите.

Не стесняйтесь уступить старшему место в трамвае. Стыдитесь - не уступить!

Не отличайте себя от других - в материальном. Другие - это тоже вы, тот же вы. (Все одинаково хотят есть, спать, сесть и т. д.)

Не торжествуйте победы над врагом. Достаточно - сознания. После победы - протяните руку.

Не отзывайтесь при других иронически о близком (хотя бы даже о любимом животном!); другие уйдут - свой останется.

Книгу листайте с верхнего угла страницы. Почему? Потому что читают не снизу вверх, а сверху вниз.

Это у вас должно быть в руке - как у меня.

Доедая суп, наклоняйте тарелку к себе, а не от себя к другому: чтобы в случае беды пролить суп не на скатерть и не на визави, а на собственные колени.

Когда же окончательно убедитесь, что не знают, сами отвечайте бессмертным словом Жуковского:

- «Романтизм - это душа».

Письмо было написано Мариной Цветаевой в 1937-1938г. для детского журнала, но не было опубликовано.

"Милые дети,
Я никогда о вас отдельно не думаю: я всегда думаю, что вы люди или нелюди (как мы). Но говорят, что вы есть, что вы - особая порода, еще поддающаяся воздействию.
Потому:
- Никогда не лейте зря воды, потому что в эту секунду из-за отсутствия этой капли погибает в пустыне человек.
- Но оттого что я не пролью этой воды, он этой воды не получит!
- Не получит, но на свете станет одним бессмысленным преступлением меньше.
Потому же никогда не бросайте хлеба, а увидите на улице, под ногами, подымайте и кладите на ближайший забор, ибо есть не только пустыни, где умирают без воды, но трущобы, где умирают без хлеба. Кроме того, может быть этот хлеб заметит голодный, и ему менее совестно будет взять его так, чем с земли.
Никогда не бойтесь смешного, и если видите человека в глупом положении: 1) постарайтесь его из него извлечь, 2) если же невозможно - прыгайте в него к нему как в воду, вдвоем глупое положение делится пополам: по половинке на каждого, или же, на худой конец - не видьте его.
Никогда не говорите, что так никто не делает.
Отвечайте: "А я - кто."
Не говорите “немодно”, но всегда говорите: неблагородно.
И в рифму - и лучше (звучит и получается).
Не слишком сердитесь на своих родителей, - помните, что и они были вами, и вы будете ими.
Кроме того, для вас они - родители, для себя - я.
Не исчерпывайте их - их родительством.
Не осуждайте своих родителей на смерть раньше (ваших) сорока лет. А тогда - рука не подымется!
Увидя на дороге камень - убирайте, представьте себе, что это вы бежите и расшибаете себе нос, и из сочувствия (себе в другом) - убирайте.
Не стесняйтесь уступить старшему место в трамвае.
Стесняйтесь - не уступить.
Не отличайте себя от других - в материальном. Другие - это тоже вы, тот же вы. (Все одинаково хотят есть, спать, сесть - и т.д.)
Не торжествуйте победы над врагом. Достаточно - сознания. После победы стойте с опущенными глазами, или с поднятыми - и протянутой рукой.
Не отзывайтесь при других иронически о своем любимом животном (чем бы то ни было - любимом). Другие уйдут - свой останется.
Книгу листайте с верхнего угла страницы.
- Почему?
- Потому что читают не снизу вверх, а сверху вниз.
Кроме того - это у меня в руке.
Наклоняйте суповую тарелку к себе, а не к другому: суп едят к себе, а не от себя; чтобы, в случае беды, пролить суп не на скатерть и не на vis-a-vis, а себе на колени.
Когда вам будут говорить: - Это романтизм - вы спросите:
- Что такое романтизм? - и увидите, что никто не знает, что люди берут в рот слово, смысла которого они не знают.
Когда же окончательно убедитесь, что не знают, сами отвечайте бессмертным словом Жуковского:
Романтизм - это душа.
Когда вас будут укорять в отсутствии «реализма», отвечайте вопросом:
- Почему башмаки - реализм, а душа - нет? Что более реально: башмаки, которые проносились, или душа, которая не пронашивается? И кто мне в последнюю минуту (смерти) поможет: - башмак?
- Но подите-ка покажите душу!
- Но подите-ка покажите почки или печень. А они все-таки - есть, и никто своих почек глазами не видел. Кроме того: что-то болит: не зуб, не голова, не живот, не - не - не- А - болит.
Это и есть - душа.
Не стесняйтесь в лавках говорить: - Это для меня слишком дорого. Кого ты этим обкрадываешь?
Ведь не ты ничего не стоишь, она - слишком дорого стоит.
Милое дитя! Если ты - девочка, тебе с моей науки не поздоровится. (Как не поздоровилось - мне.)
Да если и мальчик - не поздоровится. Девочку, так поступающую, «никто» не будет любить. (Женщин любят - за слабости - и погрешности - и пороки). Мальчик - займет последнее место в жизни (и в очереди!).
Но есть места - над жизнью, и есть любовь - ангелов»

(письмо скопировано из Интернета, возможно, могут быть расхождения с оригиналом, не проверила).